Погода была излишне прохладной для начала лета. Да чего уж там, холодно было. Даже очень. А посему Итачи, не отличающийся особой морозостойкостью, и предпочитающий не замерзать там, где этого можно избежать, поплотнее закутался в плащ и направился в сторону Конохи. Учиха хотел побывать на могильнике клана, а затем отправиться обратно в страну Гор, где он провел последние полтора года. После того, как еще тридцать пять лет назад было уничтожено селение Стрекозы, бывшее центром страны, там было построено новое, на редкость мирное и не имеющее ни постоянной армии, ни шиноби, а потому идеальное для человека, которому не нужно, чтобы его знали.
Итачи пришел в Кагеро после года в стране Демонов, где его навыки пришлись весьма ко двору Дайме. Первый год после «смерти» выпал весьма насыщенный, Итачи не зря выбрал страну, находящуюся в состоянии постоянной войны – ему нужно было хоть как-то отрешиться оттого, что произошло в храме. Впрочем, двенадцати месяцев постоянных миссий Учихе так и не хватило, чтобы хоть немного заглушить боль, хотя бы отодвинуть подробности боя на второй план. Зато Кагеро оказалась настоящей панацеей. По крайней мере, появилась возможность все обдумать, вспомнить… Если бы еще можно было забыть...

- Навевает воспоминания, - глухо отозвался Итачи, не особо удивляясь присутствию джонина. Он разучился удивляться. - Добрый вечер, Какаши-сан. - Юноша развернулся лицом к Хатаке и из-под полуприкрытых век посмотрел на лицо джонина, на котором сейчас отражалась неподражаемая гамма эмоций. Шок, недоумение, растерянность, враждебность - маска не могла скрыть того, что читалось в глазах.
- Ты... Как... Что за... - Какаши недоверчиво смотрел на Учиху, пытаясь вспомнить, не пил ли он пиво с димедролом, когда с честной компанией джонинов отмечал окончание особо сложной миссии. Кроме сакэ упорно ничего не вспоминалось, да и было это три дня назад… Значит, не глюк. Возможно, гендзюцу? Впрочем, нет, точно не иллюзия, Какаши ощущал знакомую чакру. Хатаке поспешно отскочил на несколько метров назад, выкапывая из памяти все испробованные методы боя против шарингана. Итачи убрал челку с глаз и устало вздохнул.
- Я не собираюсь сражаться, Какаши-сан, - Учиха чуть склонил голову к плечу, выжидающе глядя на копирующего ниндзя. – Как и вы, я здесь только ради воспоминаний.

- Я умер для всех, - не менее спокойно ответил Итачи. – Точно не уверен, но, по словам Зецу, сильное нарушение сердечной деятельности, и еще пять минут медицинской терминологии. А Саске… Наверное, для него лучше всего считать меня мертвым. – Итачи позволил себе едва заметно улыбнуться, однако улыбка вышла пронизанной горечью. Какаши нервно крутил кунай в ладони. – Какаши-сан, я действительно не хочу боя. На этих плитах и так было пролито слишком много крови, - обреченно добавил Учиха, бросая выразительный взгляд на темные пятна на граните.

От такого взгляда Итачи очень захотелось проверить, не одел ли он вместо плаща балетную пачку. Впрочем, все, вроде бы, было на месте, и никаких непотребных деталей одежды не обнаружилось.
- Возможно, - без особого энтузиазма отозвался Учиха. - А возможно и нет, - добавил он уже немного тише, обращаясь в большей степени к себе самому. Говорить на эту тему ему не очень-то и хотелось, воспоминания все еще оставались слишком болезненными. Повисла неловкая пауза.
- Как бы то ни было, три года - достаточно долгий срок, - спокойно продолжил Итачи, когда молчание слишком уж затянулось. - За это время многое могло измениться.

- Я ушел из Акацуки еще три года назад, - улыбнулся Итачи, - Оставшиеся в живых считают меня мертвым, кроме одного... Хм... да, все-таки одного исключения. Однако Наруто-куну все равно не стоит расслабляться. Организации теперь нужен только девятихвостый, поэтому все силы будут брошены на его поимку. И я совсем не уверен, что Наруто-кун сможет выстоять в одиночку, - Учиха задумчиво перевел взгляд на размытый символ клана на стене, пытаясь что-то вспомнить. - Я слышал, что Акацуки отказались от запечатывания восьмихвостого, по какой причине - не знаю. В любом случае, Наруто-куну стоит быть настороже.

- В зависимости от того, кто этот человек, - уклончиво ответил Итачи. "Ребята" из Акацуки весьма неохотно делились фактами из своей "допреступной" жизни, а уж если что говорили - то это было знаком большого доверия. Итачи уважал чужие личные тайны. Впрочем, если учесть, что большинство Акацуки были уже мертвы... Да и он сам, формально, считался покойником... Итачи стряхнул непрошенные мысли и выжидающе посмотрел на Какаши.

Итачи на секунду замер, а затем тихо засмеялся. Нет, конечно, в словах Какаши не было ничего смешного, да и истерикой это не было - при всех своих странностях Учиха все-таки обладал на удивление устойчивой психикой. Просто Мадара всегда вызывал у него противоречивые чувства. С одной стороны - уважение и даже в какой-то степени страх, с другой - холодную ненависть. Поймав недоуменный взгляд Какаши, Итачи с горем пополам придал лицу привычное отстраненно-спокойное выражение.
- Не уверен, что вы поверите моим словам, Какаши-сан, - сдерживая улыбку предупредил Итачи. - Но, для начала, наверное, стоит сказать, что этот человек - создатель Акацуки. И, как вы наверняка уже знаете, Учиха. - Юноша выдержал театральную паузу. - Учиха Мадара.

- Хаширама ненавидел Мадару в частности и наш клан в общем, - спокойно продолжил Итачи. - Их бой в Долине Завершения был в некотором роде логическим завершением открытой вражды. К тому же, этот бой очень удачно совпал с первым нападением Девятихвостого на Коноху... А дальше уже оставалось только сложить один и один. Скрывать не буду, единственная вещь, способная контролировать Кьюби - Мангекье Шаринган, а если учесть, что Учих в Конохе и так не любили, то... - Итачи только развел руками. - Мадара выжил и покинул страну Огня, сохранив всю свою силу. А силы его более чем внушительны - исходя даже из того, что он долгие годы был главой клана. Я не видел ни одного человека с такой мощной чакрой. - юноша едва заметно поморщился, вспоминая свою первую встречу с Великим и Ужасным. - Я мало что знаю о том, где он был сорок лет после своей "смерти", однако двенадцать лет назад он пришел в Коноху. Какая ирония, - мрачно усмехнулся Итачи. - Я думаю, Вам не составит труда догадаться, когда именно это произошло, верно, Какаши-сан?

Итачи помрачнел и отвел взгляд.
- Были причины, - глухо ответил он. - Извините, Какаши-сан, но, наверное, я не в праве сообщать их вам.
Воспоминания снова взвились, как растревоженный рой пчел, и барометр настроения указал на большую тучу. Итачи вздохнул и провел ладонью по лицу, одновременно убирая с глаз челку и сгоняя неприятные мысли.

Итачи неестественно улыбнулся. Что он мог противопоставить словам Какаши? Джонин, конечно, был прав, но что это меняло?..
Если бы он мог, он забрал бы Саске с собой. Он поверил бы в историю о нападении, и мог покинуть селение вместе с братом... Но это было бы слишком, для самого Итачи. Как бы то ни было, он был морально не готов к тому, что случилось... К тому, что ему пришлось сделать. Итачи ненавидел старейшин, Мадару... Но больше всего он ненавидел себя самого, за то, как он поступил со своим младшим братом.
Говорят, что шиноби - идеальное орудие для убийства, машина, несущая смерть и разрушение. Эмоции и привязанности делают оружие ненадежным, это слабые точки, в разы увеличивающие уязвимость.
Учиха Итачи так и не смог избавиться от своих слабостей.